проведя расчёской по прямым волосам, выхожу из своей комнаты. Я пока не работаю, мне ещё нет восемнадцати, а когда исполниться то, скорее всего, стану моделью, хоть как-то использую свою неординарную внешность. Я уже снималась для нескольких журналов, но я пока не рвусь работать в этой сфере. Но так как я живу во дворце, мне следует, как и всем остальным соблюдать некий дресс-код, девушки обязаны ходить в платьях, у работников есть форма, у меня её нет, и поэтому я беру платья мамы, которые она носила в своё время.
Весь дворец просто сходит с ума, завтра приезжают отобранные. Как я это вынесу? Как мне смотреть каждый день как он общается с ними, флиртует, влюбляется в них? А на этих девиц? Там ведь и мои ровесницы есть и так как мне уже скоро семнадцать там есть девушки и младше меня. Платье с широкими лямками, мои руки покрываются мурашками, но не из-за холода, а из-за страха, страха, что он забудет меня, может, уже забыл…
Выхожу на улицу и попадаю под лучи июльского солнца, лениво потягиваюсь и, закрыв глаза, наслаждаюсь теплом. Открываю глаза и прохожу по обновлённому саду. Не успев хорошенько оглядеться, я услышала знакомый смех. Чак что-то активно рассказывает Генри, а тот лишь кивает и слишком уж громко смеётся время от времени. Брат замечает меня и машет рукой, подзывая к себе. Что ему нужно? Сначала я долго не решаюсь идти к ним, но всё же решаю подойти.
— Кэтрин! — Сквозь смех говорит брат и поправляет густые рыжие волосы. — Тебе почаще следует выходить из комнаты, иначе всю жизнь просидишь в своей темнице. — Он снова залился смехом. Сам пошутил, сам посмеялся. Мы же с Чаком чувствуем себя не очень уютно в компании друг друга, по крайне мере я точно. Я саркастически ему улыбнулась и скрестила руки на груди.
— Это всё, или ты ещё что-то хотел? — Кажется, слишком резко бросила ему я, что он немного опешил и покосился на Чака, крем глаза я заметила, как он пожал плечами.
— Ты какая-то злая, — сощурив глаза, сказал Генри. — Может тебе стоит поесть… — он старается не засмеяться, но я его сейчас убью.
— Иди к чёрту, — выкрикнула я и, толкнув брата в грудь, развернулась и как возможно быстрее пошла в другую сторону.
— Да ладно тебе Кэтрин! — Кричит он, и я слышу, как он бежит ко мне. К глазам подступают слёзы. Всегда так, сначала он издевается надо мной, а потом бежит с извинениями и клятвами что больше этого не повториться, но всё повторяется снова и снова. Ему уже двадцать один, а он ведёт себя как прыщавый подросток! — Я не хотел тебя обидеть! Ты уже должна привыкнуть какой я идиот, — он усмехается и останавливается передо мной, перегородив мне дорогу, мне совсем не смешно. Заметив мой серьёзный взгляд, ухмылка с его лица пропадает. — Прости, — выдыхает он. — Мама просила сказать тебе, что ты будешь помогать ей завтра. — Я тут же округлила глаза и слёз как не бывало.
— Что? — Уж очень недовольно произнесла я. — Чем я смогу ей помочь?
— Я-то откуда знаю?
— Отлично! — Сказала я и, развернувшись, зашагала прочь.
Только этого мне не хватало. Мне и так придётся видеть их каждый чёртов день, а теперь ещё и помогать им, сопровождать их. Не знаю, что там придумала мама, но отказов она не принимает и мне просто придётся согласиться.
Чак.
Иду по коридору и застёгиваю запонки. Странно, что меня не колотит от страха неизвестности, к которой я приближаюсь с каждым шагом, я абсолютно спокоен. Они уже прибыли и через каких-то пятнадцать минут я начну знакомиться с каждой из них. Подойдя к выходу в сад с заднего двора, замечаю родителей. Вид у них озабоченный, мама улыбается мне, а отец, кажется, как и я ещё день назад, не верит во всё происходящее. Я решительно подхожу к ним.
— Можно дать тебе совет? — Спросила мама, поправляя мой пиджак. Я кивнул. — Веди себя уверенно.
— Сразу дай им понять, что здесь решаешь ты, — подавшись вперёд, проговорил отец.
— Будь милы.
— Но не слишком.
— Запомни, они переживаю в десять раз сильнее тебя и ты должен взять всю ситуацию в свои руки, покажи им, что ты уверен в себе и во всём происходящем, тогда и их тревоги отступят. Они будут знать, что они в хороших руках.
— Когда будешь отчислять кого-то не будь слишком строгим, но будь вполне требователен. — Отец положил руку мне на плечо. — Если они впадут в слёзы, объясни, что всем всё равно придётся уйти, кроме одной единственной.
— Нет! — Воскликнула мама и с упрёком посмотрела на отца, он дал неплохой совет, в чём дело? — Лучше скажи что она не должна отчаиваться, что она прекрасная девушка и что у неё уже появилось невероятное количество поклонников сразу после того как её фото было показано на экране. — Я неосознанно состроил гримасу, теперь я совсем запутался в их советах. — Ты справишься, — шепчет она мне на ухо когда обнимает.
— Мы будем ждать в обеденной, — сказал отец, когда отстранился от меня.
Они ещё секунду одаривали меня родительскими взглядами и наконец, оставили меня одного. Пару глубоких вдохов и я готов выйти навстречу своему будущему.
— Чак! — Запыхавшись, вскрикивает Кэтрин и я останавливаю руку на пол пути к дверной ручки. Повернувшись, я вижу её смятение, неуверенность. Она нерешительно подходит ко мне и закрывает глаза, будто собираясь с мыслями. — Это больно, говорить прощай, ведь я не хочу тебя отпускать, — шепчет она, открыв глаза и наконец, посмотрев на меня, — но ещё больнее, просить тебя остаться, ведь я знаю, что ты хочешь уйти. — Её глаза снова наполняются слезами, и моё сердце невольно сжимается. Она была мне не безразлична и до сих пор осталась, но я должен отпустить её и себя тоже, я должен отпустить прошлое, которое навсегда осталось в прошлом. — Но ответить мне на один вопрос, я хоть что-нибудь для тебя значила?
— Конечно Кэтрин, конечно же значила! — Я взял её холодную руку в свою и, поднеся к губам поцеловал. Она зажмурила глаза и пару слезинок скатились по её щекам. — Ты и сейчас мне не безразлична, — я сказал правду, но, наверное, не стоило этого говорить. — Но ты сама понимаешь, что этому не бывать.
— Тогда прощай, — она утёрла слёзы и несмотря мне в глаза развернулась, чтобы уйти, я на секунду задержал её руку в своей, но всё же опустил её.
